Сергей Курзенков - Под нами - земля и море
Время приближалось к вылету. Идти в столовую на завтрак - поздно. Техник самолета послал одного моториста в столовую. Тот вернулся с официанткой, принесли в термосе завтрак.
Друзья наскоро поели, поблагодарили товарищей, сели в самолет и - на взлет...
Набирая высоту, Александр вел машину на восток. Григорий замерял ветер, производил штурманские расчеты. Николай наблюдал за воздухом, поддерживая радиосвязь с аэродромом.
Высота семь тысяч метров.
Легли на обратный курс.
Под самолетом - Ленинград, запорошенный снегом, темнеет незамерзшая Нева.
Расчетная точка... Команда - и "петляков" с ходу брошен в отвесное пике.
Заговорили многочисленные фашистские зенитки. На расчетной высоте, чтобы не снизить скорости, Саша энергично выхватил из пике гудящую машину. Страшная сила невидимой перегрузки на какой-то миг сковала летчика, штурмана и стрелка. Особенно сильно от нее досталось Николаю...
Пикировщик, "просев" около тысячи метров, вышел на прямую и, не сбавляя скорости, с ревущими моторами пронесся вдоль берега, занятого врагом.
Аппарат "АФА", включенный штурманом, пощелкивал затвором, снимая берег.
Фашисты неистовствовали. Зенитки били беспрестанно, но снаряды рвались далеко за хвостом самолета. Не ожидали фашисты, что у "петлякова" может быть такая невероятная скорость...
Выполнив боевое задание, экипаж благополучно возвратился на аэродром. После посадки друзья стали нетерпеливо ждать главного - результатов проявления пленки,
Не обошлось без розыгрыша. Техник по фото проявил пленку и, выйдя из лаборатории, сказал взволнованным летчикам:
- Ну, что же... Наверное, придется вам повторить свой воздушный трюк.
Но, увидев, как у них вытянулись лица, он понял, что шутка неуместна, и сразу утешил:
- Снимочки хоть на выставку. Вся фашистская оборона как на ладони. Молодцы, ребята! Поздравляю!.. Благодаря этим снимкам не одной тысяче наших солдат, моряков и офицеров удалось сохранить при наступлении самое дорогое жизнь!
Неделя отпуска пролетела как один день. Наступил час расставания. Три неразлучных друга улетали на фронт.
Прощаясь с Сашей, Гришей и Колей, наша мама говорила:
- Берегите себя, сыночки, а ты, Саша, летай пониже да потише.
- Хорошо, мама, постараюсь, - смеясь, ответил Саша. - Только если я последую твоему совету, буду летать низко и тихо - собьют фашисты.
- Ну тогда, Сашенька, летай как знаешь, только храни себя и своих товарищей!
На Ленинградском фронте продолжалась подготовка крупной операции по ликвидации фашистской блокады. Армейские и морские воздушные разведчики настойчиво вели аэрофотосъемку. В те дни, летая на малой высоте, в самом пекле рвущихся зенитных снарядов, подвергаясь частым атакам фашистских истребителей, экипаж моего брата заснял весь фронт вражеской обороны от второго городка имени Кирова до южного берега Финского залива, площадью свыше четырехсот двадцати квадратных километров.
14 января 1944 года начался решительный штурм фашистских позиций под Ленинградом. Наступление развивалось успешно. В этом успехе была и доля ратного труда воздушных разведчиков. А 22 января, за геройские подвиги, проявленные при выполнении боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками, Президиум Верховного Совета СССР присвоил звание Героя Советского Союза Александру Курзенкову и Григорию Давиденко, а их боевой друг Николай Якушев был награжден орденом Красного Знамени. Весть о присвоении моему брату высокого звания дошла до Наро-Фоминска. Наши земляки решили сделать подарок. Они собрали полмиллиона рублей и на эти деньги купили два истребителя "Як-9д" - Александру и мне.
Вскоре состоялось вручение самолетов.
Снова вернулся с фронта в Москву Саша. В один из зимних морозных дней председатель Наро-Фоминского городского Совета депутатов трудящихся Н. И. Кучеров с делегацией земляков на подмосковном аэродроме в торжественной обстановке передал нам два новеньких истребителя "Як-9д". В те дни закончил курс обучения в военно-морском авиационном училище наш младший брат, Николай, летчик-истребитель. Он был направлен в один из гвардейских полков ВВС Черноморского флота.
До последнего дня Великой Отечественной войны Александр, Григорий Давиденко и Николай Якушев сражались с фашистами в рядах балтийских летчиков.
За четыре года войны Александр совершил более двухсот успешных боевых вылетов, из них сто двадцать семь раз летал на дальнюю разведку военно-морских баз и сухопутных коммуникаций, аэродромов и тылов противника. Тридцать раз ему пришлось вести воздушные бои с истребителями врага. Каково бы ни было их численное превосходство, экипаж разведчика всегда выходил победителем. К концу войны Саша уже командовал эскадрильей, Григорий был ее штурманом, Николай - начальником связи.
Саше и Грише Давиденко, хотя и дошли они до последнего дня войны, счастья победы увидеть не довелось.
Наступило 8 мая 1945 года. Вечером я дежурил по штабу авиации Военно-Морского Флота, где узнал, что война закончилась - гитлеровская Германия капитулировала.
Долгожданная весть быстро разнеслась по Москве. В те часы никто не оставался дома. Все были на улицах и площадях столицы. Над людским морем веяла радость победы. Народ ликовал. Незнакомые обнимались, целовались, поздравляя друг друга. Военных всюду качали, осыпая цветами.
Сильное, окрыляющее чувство переполнило и мою душу. Хотелось тоже быть на улице и с москвичами пройти на Красную площадь, к Мавзолею Ленина.
А с флотов в штаб авиации еще поступали сводки боевых действий... Кое-где враг сопротивлялся. Не капитулировала и окруженная так называемая курляндская группировка, занимавшая порты Либава и Виндава на побережье Балтийского моря. Гитлеровцы, чтобы избежать плена, надеялись выиграть время и, погрузившись на корабли, уйти в нейтральные страны.
Полк воздушных разведчиков, в котором служил мой брат Александр, базировался вблизи окруженной группировки и продолжал свою боевую работу.
Вместе с радостью меня не покидала тревога. Откровенно говоря, я беспокоился за судьбу Саши. Он еще воевал...
В дежурной комнате раздался телефонный звонок. Вызывал командующий.
Маршал авиации С. Ф. Жаворонков встретил у входа в кабинет и тихо, взволнованно сказал:
- Товарищ Курзенков, я должен вам сообщить печальную весть. Ваш брат Александр, Грачев и Давиденко не вернулись сегодня с боевых заданий.
Я был оглушен... Не мог поверить... "Последний день войны... Нет... Не может быть..."
Маршал молчал, потом, подойдя ко мне, проговорил:
- Я понимаю, вам очень тяжело... Тяжело и мне терять таких летчиков, да еще когда окончилась война. Считаю, необходимо полететь на Балтику и расследовать обстоятельства их гибели.
